"Я оставался спокойно до самого конца на позиции сохранения Союза, как председатель Верховного Совета. И доказывая Горбачёву, что мы ни в коем случае не можем пойти на конфедерацию. Юрист любой знает, что конфедерация – это не федерация, это союз организаций. А Горбачёву хотелось пойти даже на это. Тут были переговоры, и я в них участвовал, об этом написано много, и в этой книжке вы это всё найдёте. Я не входил в ГКЧП, потому что я был председатель Верховного Совета, но я был автором формулы, которая голосовалась на референдуме и докладывал её на Политбюро. Эта формула, как известно, получила 74.6% голосов по стране всей. То есть сделала обязательным. Я был автором закона Верховного Совета об обязательности решений референдума для всех органов и всей страны, есть документы. Я выступал по этому поводу на пленуме Центрального Комитета партии, попытка привязать меня к ГКЧП завершилась тем, что я сказал: «Ну, пожалуйста». Они пришли ко мне: прокурор, генеральный председатель КГБ, председатель Верховного Суда, директор тюрьмы, а я сидел за столом в одиночке, я им сказал: «Давайте, я с вами разговаривать не буду вообще. Во-первых, вы не имеете права меня отзывать, только Верховный Совет мог отозвать, или съезд. А во-вторых, дорогие господа, найдите мне хотя бы одну статью, которую я нарушил, вот тогда я с сами стану разговаривать». Так они и не нашли полтора года эту статью, и я промолчал все полтора года. Написал книгу стихов, три венка сонетов. Тот, кто знает, что такое сонет, а венок сонетов – это вообще головоломка собачья. Всё есть, всё".